Форум » Все о спортивной гимнастике » Леса гимнастической стройки » Ответить
Леса гимнастической стройки
Hippus: Источник_http://www.pressball.by/, автор Эльмира ХОРОВЕЦ. Леса гимнастической стройки Юрий ТИТОВ. Родился 27.11.35 в Омске. Чемпион Олимпийских игр в командном первенстве (1956), серебряный призер в командном первенстве (1960, 1964), в вольных упражнениях (1960), в упражнении на перекладине (1956, 1964), бронзовый призер в многоборье (1956, 1964) и в опорном прыжке (1956). Абсолютный чемпион мира (1962). Неоднократный победитель и призер чемпионатов СССР. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер СССР. Начальник управления гимнастики Спорткомитета СССР (1971-91). С 1976 по 1996 год возглавлял Международную федерацию гимнастики. Почетный президент ФИЖ. Финансистов — в помощники — Юрий Евлампиевич, с охотой ли вы вступили в новую должность? — Все получилось нежданно-негаданно. Дней за двадцать до отчетно-выборной конференции тренеры начали “бомбить” меня телефонными звонками и факсами. Сказали, что не могут больше терпеть. Или бросают работу, уезжают к чертовой матери за границу, или я соглашаюсь выдвинуть свою кандидатуру. Ходили к министру, Фетисов мне тоже звонил. А я был в Америке, сидел там с шестилетней внучкой… — И вы променяли тихую гавань на бурное течение. Важное решение приняли в одночасье? — Не совсем так. Я же все это время переживал. В каждом интервью говорил: объясните руководству, где оно поступает неправильно. Есть такие газеты “Трибуна”, “Коммерсантъ”. В них накануне Игр в Афинах делал олимпийский прогноз. И он полностью оправдался. Наше блеклое выступление не было случайностью: тревожные нотки прозвучали еще на последних чемпионатах мира, на которых мы терпели поражения. Не лучше обстояло дело на первенствах России, где было до тридцати падений членов сборной. И вдруг Аркаев обещает два командных первых места. Разве это не утопия?! По приезде из Греции вице-президент нашего ОКР Владимир Васин, олимпийский чемпион по прыжкам в воду, сказал, что был в шоке: чтобы так провалиться — никто не ожидал. — Есть мнение, что спортивная гимнастика России угодила в яму на пять-семь лет. Вы тоже так считаете? — Вы правильно сказали, на семь лет. Я это утверждал и до, и после Афин. — К Пекину все трудности не преодолеть? — Как можно выучить много сложных элементов, если до отбора на Олимпийские игры в Китай осталось 750 тренировочных дней?! В 2007-м в Германии будет квалификационный чемпионат мира, и там мужская и женская сборные должны попасть в число двенадцати сильнейших. Это при том, что сейчас у нас фактически никого нет. Раньше мы работали по старинке: сегодня комбинация не получилась — сделаю завтра. Потом начали изучать статистику и пришли к выводу, что все просчитывается арифметически. Скажем, сколько понадобится подходов к снаряду для разучивания прыжка ультра-си? Оказывается, от 800 до 1200. Точно так же отслеживается освоение элементов соперниками. Смотришь, сколько они прошли за год соревнований, чего сделали новенького, продвинулись ли вперед. Все решает математический подсчет. — В таком случае по плечу ли вам долгосрочные задачи? — Вытягивать гимнастический воз мне не впервой. Приходилось заниматься этим еще в семидесятых, когда в 33 года меня назначили начальником отдела, а в 34 я уже заседал в ФИЖ. Когда стал поворачивать рычаги управления, инерция оказалась очень большой. Важно было незамедлительно начать строительство залов. Своим тренерам сказал: “Я буду обеспечивать верх, образовывать “леса”, а вы работайте внизу и не отвлекайтесь на политику”. А в это время конкретно тащил за уши 120 детей первого уровня, 80 — второго и вдобавок кандидатов в сборную и саму сборную. С 10-12-летнего возраста мы ставили гимнастов на индивидуальное планирование, на сборах у меня было 12 учеников, столько же их тренеров и 5 консультантов. В числе последних как раз привлекался Леонид Яковлевич. Конечно, и сегодня надо браться за дело засучив рукава. Это не значит, что я начну суетиться, бегать. Здесь важно подобрать людей, предоставить свободу личным тренерам, возродить любовь к детям, которых они пестуют. Потому что форсаж — подавай трудность, и прямо сейчас — очень многим вредит. Постараюсь сделать все, что в моих силах. Наверняка меня будут ругать, и я прекрасно понимаю, что найдется много людей, которые скажут: вот, ты взялся, обещал и ничего не выполнил. Но, главное, я освободил людей от гнета, раскрепостил их. И, уверен, мы будем выступать лучше. В своей предвыборной программе выдвинул три лозунга: профессионализм, справедливость и гласность. Коллеги меня поддержали. — Года два назад “Прессболу” удалось поговорить по телефону с вашим предшественником на посту главы федерации. Аркаев показался милейшим собеседником, несмотря на то что иные считают его деспотом и тираном. — Они имеют на это право. К примеру, Виктора Гавриченко, тренера Натальи Зиганшиной, главный выталкивал из автобуса, взявшего курс на аэропорт, со словами: “Нет, ты сейчас на турнир не поедешь. Я должен представительствовать сам”. Тот бросал свою ученицу и, оскорбленный, оставался стоять возле отъезжающего транспорта. Почему такие вещи надо делать в последний момент?! На базе “Озеро Круглое” тоже творилось много всякого… Авторитарное управление неизбежно приводит к субъективизму. Причем со временем эпизодические просчеты становятся системой. Леонид Яковлевич как хотел подтасовывал состав команды. Но самая большая его ошибка — подмена собой личного тренера. В российской сборной снижение спортивных результатов идет уже как минимум два олимпийских цикла. Кто исправно поставлял медали? Только те, кто остался с персональным наставником. В итоге Светлана Хоркина с Борисом Пилкиным выдержали три четырехлетия. — Когда приписываешь себе учеников, за этим стоят материальные выгоды? — Прежде всего. Ведь деньги платят только личным. Вспоминаю, как мы готовились к Олимпийским играм в Риме. Как всегда, на сборах не было ни моего тренера, ни тренера вашего Милигуло. И у Николая перестало получаться на перекладине двойное сальто, потерял гимнаст стабильность. Срочно вызвали Ваткина, и Роман Семенович ему за день выправил все ошибки, потому что знал подопечного как свои пять пальцев. Или, скажем, тренировался я перед чемпионатом Европы, а команду возглавлял Константин Каракашьянц. Делаю комбинацию на турнике, и во время оборота рвется накладка. В положении “ноги между рук” кричу тренеру сборной: “Держите”. А он, вместо того чтобы подставить руку, погасить вращение, убегает, прячется за стойку. Я пролетел восемь метров, грохнулся на спину. Хорошо еще помог богатый опыт: грамотно падать нас тоже учили. После этого пошел к начальству, поскольку был к тому времени уже абсолютным чемпионом Союза, и стукнул кулаком по столу: сколько можно ездить без тренера? Ведь спортсменам не только ломают методику, но и травмируют психику. — Хоркина была вашей соперницей в борьбе за должность президента федерации и проиграла с разницей всего в шесть голосов. Ходили слухи, что трехкратной абсолютной чемпионке мира и Европы покровительствовали богатые спонсоры, которые теперь, после ее поражения, урежут ассигнования вчетверо... — Не знаю, так ли это. Светлана говорила, что обещали по миллиону долларов в год. Тем не менее ей досталась только должность вице-президента. Хотя Хоркину я пригласил в качестве сопредседателя, чтобы молодость и опыт шли рука об руку. Она, конечно, не ожидала, что проиграет выборы. Сразу поставила ультиматум, чтобы исполнительным директором федерации был ее протеже. Я спросил: “В гимнастике этот человек что-нибудь понимает?” — “Он финансист”. Тогда я ответил: “Нет. Хороший знакомый может быть в комиссии по регионам, а на такой пост нужно назначать специалиста, разбирающегося в гимнастике, чтобы принимать профессиональные решения”. Конечно, при рыночных отношениях деньги играют немалую роль. Федерацию я принял нищую: первого января 2005-го на ее счету было ноль рублей. Мне надо платить зарплату секретариату, бухгалтеру, двум переводчикам, а средств нет. Однако при всем при том важно, чтобы спонсоры не вмешивались в специфику вида спорта. Знаете, что мы обсуждали с Самаранчем в бытность его президентом Международного олимпийского комитета? Я собрал под крылом ФИЖ гимнастические виды: вначале художественную гимнастику, затем акробатику, аэробику, батут. Когда привлекал аэробику, было много различных групп. Они провалили все чемпионаты мира. Позвал их в Париж в год столетия МОКа и договорился с Самаранчем, что тот их не будет признавать. Сказал: “Ребята, это наш вид”. Президент очень боялся, что коммерческие структуры начнут диктовать свои условия и менять спортивный регламент. Но нам удалось настоять на том, чтобы финансовые воротилы были помощниками только в денежных вопросах. В Минск — за идеалами — С Беларусью у вас связано много воспоминаний? — Во времена Советского Союза, когда я отвечал за гимнастику, все предолимпийские сборы мы проводили в Минске. Можно сказать, стартовали с Белоруссии. Готовились к Играм в вашем Дворце спорта, там хорошая пространственная ориентация. Москва договаривалась с правительством союзной республики, и этот спортивный объект полностью отдавали в наше распоряжение. Очень часто к нам наведывался Машеров, много рассказывал о своем боевом прошлом, да и сами мы ездили в Хатынь, посещали музей Великой Отечественной войны. Думаю, патриотическое воспитание, которое мы получали, хотите вы того или нет, приносило плоды. Не все измеряется деньгами. Кое-кто из нынешних спортсменов так много выступает в коммерческих турнирах, что на другие, вроде Олимпиады, просто не остается сил: ни физических, ни эмоциональных. Да и времени на совершенствование не хватает. Наше поколение было другим. Знаете анекдот про то, как кавказец переносил людей через пропасть по шаткому мостику? Так вот, делал он это за определенную таксу, брал по рублю за каждого. Шел-шел, одного уронил. Посмотрел по сторонам, плюнул и сказал в сердцах: “Ну и черт с ним, с этим рублем!” То же касается и спортивного подвига — не совершишь его за деньги. Хотя, конечно, приятно вдобавок к медали получить премию: кому-то она большое подспорье. — Что еще вам не нравится в сегодняшней молодежи? — Дети сами по себе очень чистые. Если к ним нормально относиться, они будут хорошими людьми. Как правило, селекция у нас длится три года, и проходят ее очень сообразительные ребята. Этакие волчата — верткие, быстрые, которые все схватывают на лету. Их надо обучать, приобщать к культуре, хоть они и спят половину спектакля. Покемарят, но, глядишь, что-нибудь да услышат. Однако когда спортсмены вырастают и признают только волчий закон, это ужасно. Меня всегда коробило отношение к соперникам как к врагам. В годы моей молодости мы общались со своими конкурентами, после соревнований могли запросто куда-то сходить вместе... С японцами, например, до сих пор встречаемся как добрые друзья, с распростертыми объятиями. А теперь злость включается по полной программе. Послушали бы вы разговоры в раздевалке! “Я его порву-разорву”, — так принято настраиваться на борьбу. Мне кажется, без чувства локтя, без нравственных идеалов вряд ли возможны победы любой сборной. — Кто из белорусских воспитанников был у вас трудным ребенком? — Пожалуй, Ольга Корбут — в силу ее интеллектуальной слабости. Ох и намучился я с ней… Одно время Грамов (председатель Госкомспорта СССР. — “ПБ”.) пробил для спортивной элиты стипендию. Пусть не самую высокую, но чтобы люди могли получить образование. Однако для Корбут и это не стало стимулом — учиться не хотела напрочь. — А у Юрия Титова какой вуз за плечами? — Я два курса промаялся в политехническом, пока благополучно оттуда не сбежал: надо было ездить на соревнования, сборы. Позже поступил в институт физкультуры и от каждой лекции получал удовольствие. Программа этого вуза для спортсмена жизненно важная, потому что дает знания по анатомии, физиологии, психологии. Потом были аспирантура, Высшая партийная школа... Постоянно занимался самообразованием. Вот вы, журналисты, по восемь часов в день читали книги, а мы ровно столько кувыркались. А ведь потеря времени ничем не компенсируется. Хорошо еще, если мама-папа что-нибудь заложили да самому удалось кой-чего повидать. — У вас есть особое мнение о нашем Иване Иванкове? Почему ему так и не удалось завоевать олимпийскую медаль? — Одно время Иванков начал метаться между тренерами — я вижу в этом одну из причин его неудач. Вторая — то, что на соревнованиях он выступал на пределе возможностей, пытался превзойти себя самого. Александр Мишаков, тренер Бориса Шахлина и Ларисы Латыниной, на Олимпиаде в Мельбурне увидел, что я занервничал, и дал дельный совет. Конечно, когда первый раз попал на Игры, эмоции и так перехлестывали через край. Огромный зал, уйма народу — все это накладывало отпечаток. Тогда Мишаков произнес золотые слова: “Ты только не вздумай сделать лучше, чем на тренировке. Сделай чуть-чуть хуже”. Такое ощущение, что Иванкову эту прописную истину никто не подсказал. — Наиболее успешным белорусским гимнастом был и остается Виталий Щербо: кому еще удастся “сорвать банк”, выиграв шесть золотых олимпийских медалей. Признайтесь, будучи в Барселоне-92 президентом ФИЖ, вы как-то содействовали его триумфу? — Вы знаете, Виталик выстрелил без особых проблем. Чем я мог ему помочь?! Щербо готовился в сборной. С ним работал, считаю, очень хороший тренер Сергей Шинкарь. Такой рубаха-парень: кажется, дай ему в руки косу — он и поляну скосит. И, конечно, Виталик был щедро наделен природными качествами. Не знаю, насколько он сейчас процветает. Художественный фильм, который видел с его участием — про американского гимнаста, — не слишком впечатляет. Располнел мужичок... Я, правда, тоже не очень худой, но мой лишний вес можно списать на возраст. — Кстати, на выборах вам никто не пытался заглянуть в паспорт? — По поводу того, старый я или нет, скажу так. Замечание Аркаева, что я немолод, мне удалось парировать: “Ты только что на конгрессе ФИЖ проголосовал за Бруно Гранди, который старше меня на год”. В конце концов, способности не зависят от биологического возраста. К тому же я не собираюсь десять часов стоять в зале и работать, у меня другие задачи. — Ваши самые яркие впечатления от недавнего посещения Минска? — “Baby Cup”, на котором довелось побывать, — просто чудо. Детский турнир по художественной гимнастике у вас проходит уже многие годы, и это прекрасно. У руля ФИЖ — Вы два десятилетия возглавляли Международную федерацию гимнастики... — Постойте, сколько ж это длилось? С 76-го по 96-й… Ладно, ну и что? — Все годы ваша работа на этом посту была продуктивной? — В международном плане ФИЖ — очень серьезная организация. Когда я пришел, там числилось примерно 80 стран, ушел — стало 122. Сейчас чемпионаты мира благодаря развитию телекоммуникаций стали представительными турнирами, а ведь раньше в них участвовало по 45 стран, а боролось за призовые места и того меньше. Получается, что у Международной федерации очень разноплановые задачи. Приходилось сталкиваться с сопротивлением. Когда я принял руководство, ахнул: люди порой не владеют элементарными знаниями, которые дает институт физкультуры. Простейшие вещи приходилось объяснять на многих симпозиумах, заседаниях. Я не знал, сколько мне удастся продержаться у власти. И в первую очередь демократизировал все регламенты и, конечно, пытался бороться за справедливость спортивного судейства. — Что считаете самым большим своим достижением? — То, что протолкнул в олимпийскую семью художественную гимнастику. Что расчистил дорогу батуту, и в конце концов этот вид спорта ввели в программу Игр в 2000-м. Не хочу заниматься саморекламой, но я улучшил пропаганду. Появилось много печатных изданий. Сам я тоже выпустил в свет пару книг. Планирую еще одну написать, если здоровья хватит. — Олимпиада в Афинах подтвердила, что в ФИЖ назрели перемены. Бруно Гранди наметил кое-какие новации в судействе, но пока они — из разряда намерений. Говорят, в годы вашего президентства было много хороших начинаний. — Наша федерация одна из первых стала применять видеозаписи. Я пробил это с большим трудом. В гимнастике ведь невозможно доказать, что засудили. Но и быть пассивным наблюдателем не хотелось. Году, наверное, в 1978 возникла идея записывать на видеопленку выступления на всех снарядах. В 1981-м в Москве мы проводили чемпионат мира, и я поставил в известность начальство, что куплю 12 видеомагнитофонов для учебной работы. У нас оставались деньги от показательных выступлений, которые тогда было принято без остатка сдавать в Министерство внешней торговли. Мне пригрозили выговором по партийной линии, и вскоре я действительно получил нагоняй. Но был этому даже рад, потому что он обернулся полезным приобретением. Если судейские ошибки фиксируются, есть возможность определить виновного в неправильной оценке. На одном из чемпионатов мира было замечено такое же, как в Афинах, хамство по отношению к англичанину — его засудили на кольцах. Я тогда собрал всех рефери, установил большой экран и сказал: “Теперь будете иметь дело с видеозаписью”. В итоге расхождения в оценках были от семи десятых до балла, что непростительно много. Выступление оценивают шесть арбитров. Допустим, согнутую ногу один считает грубой ошибкой, второй — не более чем помаркой, и оба мнения имеют право на существование. Но когда кто-то, образно говоря, поднимает 100 килограммов, а второму велят поднять 110 — это уже не судейство. Ведь что случилось на гимнастическом турнире в Греции. Одному пострадавшему, Ян Тэ Юну, не поменяли оценку, хотя ему надбавили килограмм на штангу — посчитали базу из 9,9 балла. В другом случае, с Немовым, отжалели пару сотых. Пусть это минимальное изменение, но ведь вердикт корейцу оставили в силе. Налицо двойной стандарт. — Нынешний президент ФИЖ на собственном опыте убедился, что оценку нужно отпустить. — Так я об этом твердил всю жизнь: надо открыть потолок из 10 баллов. У меня спортсмены могли бы получать 11, 13 баллов. Бруно Гранди — хороший человек, но он преподаватель университета и до сих пор считает, что элитная гимнастика — следствие гармонического развития. Насчет школьной, студенческой или фан-гимнастики я еще могу согласиться. Однако тройное сальто-мортале вперед с пируэтом — какое ж это гармоническое развитие? Это уже экстрим-спорт, шоу-спорт. Если он пришел к подобному выводу, слава богу. Хотя мне когда-то не удалось убедить в своей правоте коллег из других стран. Поскольку являлся представителем сильнейшей державы, мои предложения блокировали: наверное, считали, что они выгодны лишь русским. Квалификация судей, входящих в техком, должна быть еще выше. Скажем, что понимает бразильянка Лаффранки, представительствующая там от художественной гимнастики? Она всего-то и видела, что наклоны вперед либо назад. А ведь, глядя на ковер, надо тоже мгновенно соображать. Когда, оставив большой спорт, я через месяц появился в зале, не мог понять, что гимнасты делают на коне. Не успевал “прочитать” упражнение. Потому что надо постоянно вариться в этой кухне, учиться, совершенствоваться. Думаю, одной из причин моего долгого пребывания у власти стал тот факт, что все-таки я — профессионал.
Ответов - 8
Roman: Занимательное чтиво. НЕ предплагал, что Корбут слабоумная, а спортивных гимнастов судят "художники"
Игорь: Ну Титов Ольгу слабоумной и не называл Он сказал,то не было у неё тяги к учению...Это разные вещи!
Светлана: Roman Про Корбут много писали, что у нее проблемы были с воспитанием и образованием. Ренальд Кныш, ее тренер, называл Ольгу дефективной и очень жалел, что не выбрал другую ученицу. Меня больше всего взволновало вот это: Hippus пишет: Есть мнение, что спортивная гимнастика России угодила в яму на пять-семь лет. Вы тоже так считаете? — Вы правильно сказали, на семь лет. Я это утверждал и до, и после Афин. Боюсь, что очень сложное будет развитие спортивной гимнастики в России. Вот недавно прошел Чемпионат Москвы по СГ - по 1-му юношескому выступало порядка 50 детей! Вдумайтесь в эту цифру! Это ужасно! До КМС дойдут из этих 50 единицы
Маркиза: Светлана пишет: Вот недавно прошел Чемпионат Москвы по СГ - по 1-му юношескому выступало порядка 50 детей! Вдумайтесь в эту цифру! Это ужасно! До КМС дойдут из этих 50 единицы Ну это только московские, а еще сколько юных гимнастов по всей России!
Игорь: Сейчас эти дети с 1-м юношеским делают такие вещи,что и на первом взрослом не все сделают! Вот и задумаешься тут,какое потом здоровье у них останется,когда они в 10 лет получат КМС И вспомнишь не раз таких поломанных дарований,как Надя Иванова! Я конечно сторонник сложных элементов,но когда при этом страдают дети...Надо всё таки пересматривать методики занятий с детьми и процеес обучения суперсложным элементом,а то наши резервы превратятся в госпиталь...
Светлана: Маркиза Это безумно мало! По России тоже единицы! А учитывая сколько гимн.залов в Москве - так от такого количества гимнасток плакать хочется....
Маркиза: И сколько же залов в Москве? Не больше 10. А сколько приличных тренеров? Тоже не больше 10. Вот и результат. Это нормально при нынешних условиях.
Светлана: Маркиза Залов в Москве 7, тренеров мало.... Вот я и расстраиваюсь.... А по России залов тоже можно по пальцам пересчитать
полная версия страницы