Форум » Гимнасты & Гимнастки » Виталий Щербо: «Я ВСЕГДА ВСТАЮ В ДОСКОК» » Ответить
Виталий Щербо: «Я ВСЕГДА ВСТАЮ В ДОСКОК»
galka: - …Так, значит, все-таки уезжаешь? - Да. В Германию. Я не сказал об этом тебе тогда, в зале, не потому, что скрывал что-то, просто сам еще решения не принял. А сейчас все решено, - Виталий Щербо на секунду прикрыл глаза, то ли вновь вспоминая Олимпиаду, то ли пытаясь представить: как оно все будет дальше... Мы сидели рядом в самолете, который вез домой первую группу олимпийцев из Барселоны. Все были уже, как водится, на «ты», чувствуя себя - и журналисты, и спортсмены, и их совсем еще нестарые тренеры - единой командой с единственным желанием - домой. Виталий то и дело вскакивал, воюя со стюардессой, которая упорно пыталась отправить его необъятных размеров сумку вниз, в багажное отделение: «Нельзя, там медали!» И только когда девушка, отчаявшись, махнула в его сторону рукой, уселся на место. - Виталий, а не обесцениваются медали от такого-то их количества? Ведь шесть золотых везешь! - Ну что ты, они же все такие разные! Да и разобраться наверное, повезло мне очень. Например, я до сих пор считаю, что на коне ну никак не должен был выиграть. То, что творил на этом снаряде кореец Па Гил Су, даже в моем сознании плохо укладывается - просто-таки двадцать первый век. Когда судьи оценку показали и я понял, что выиграл, то первое, о чем подумал, что они, судьи, просто оказались не готовы оценить то, что увидели. - А твое выступление в Барселоне - это предел возможного? - Ну что ты! Процентов на сорок. Я сейчас запросто могу менять комбинации полностью на всех шести снарядах. Что, в общем-то, и собираюсь сделать, как только начну готовиться к следующему сезону. - Кстати, в Германию едешь с тренером? - Нет. Пока - нет. На таком уровне, на котором я выступаю, тренер не особенно нужен. Бывают, конечно, моменты, когда начинаешь делать какой-то сложный элемент, или же накануне крупных соревнований, когда сам можешь не обратить внимания на какие-то мелкие детали. Вот тогда взгляд со стороны очень важен. А в целом, если придется обходиться без внешнего контроля, - обойдусь. - Это правда, что накануне последнего предолимпийского тренировочного сбора главный тренер сборной Леонид Аркаев запретил всем членам команды выполнять в комбинациях тройное сальто, чтобы исключить всякий риск? - Правда. По сложности мы и так намного превосходим всех остальных, так что решение Аркаева было вполне оправданным, Хотя... Выполнял же тройное на вольных китаец Ли Сюнхуан - и выиграл. А ведь именно на вольных я был абсолютно уверен в том, что все будет в порядке. У нас, разумеется. - У меня такое ощущение, что в душе ты страшно жалеешь о том, что не показал в Барселоне все, на что способен. Пусть по объективным и разумным причинам. - Ужасно жалею. Честно говоря, я не знаю, что мне доставляет большее удовольствие - побеждать на старом запасе, или же выступать, зная, что никто, кроме меня, не может выполнить тот или иной элемент. - А твое поведение на помосте перед зрителями - это от души, или же часть тщательно продуманного сценария? - Хочешь спросить, не намеренно ли я выпрашиваю оценки у судей, организовывая овации? Нет. Я просто хорошо представляю, как чувствуют себя на трибунах люди. Для них-то мы если не боги, то нечто не совсем реальное. И когда это «нечто» с ковра улыбается, машет руками кому-то конкретно, а с трибуны кажется, что тебе лично, - то у зрителей восторг жуткий. К тому же я по характеру очень общительный, и для меня слышать такую реакцию на свои выступления - счастье. Даже если за это могут дисквалифицировать. - За овации? - Да. Если судьи усмотрят в поведении гимнаста намеренное провоцирование публики. Ведь быть объективным очень непросто, когда зал ревет: попробуй тут занизь оценку. - А как ты реагируешь, когда ее занижают? - Мне ее занизить трудно: во-первых, я хорошо знаю свои силы, а во-вторых, что ты сама заметила, меня всегда замечательно принимают. - Ты сказал после финала, что был на сто процентов уверен в победе. Это правда или чемпионское постсоревновательное пижонство? - Правда. Я же выступал после всех основных соперников, зная оценку, которую должен получить. А это всегда легче. Во всяком случае, когда необходимо встать в доскок, я всегда встаю в доскок. - А почему за все дни соревнований за тебя и ребят ни разу не приходили болеть девочки? - Это же невероятно тяжело, когда самим надо выступать. По себе знаю: лучше ничего не видеть и ничего не слышать. Иначе сгоришь еще до выхода на помост. И то, что девочек не было в зале, совсем не значит, что они не переживали за нас. - А вы сами - друг за друга? Теоретически, честно тебе скажу, сложно представить, что можно искренне болеть за товарища по команде, зная, что именно он может отобрать у тебя золотую медаль. - Но это же спорт. Сегодня я, завтра - другой. Тем более в гимнастике сейчас, как правило, все решают сотые, а то и тысячные доли балла. И зная, чем может обернуться ошибка на снаряде, желать кому-то этой ошибки я, наверное, не смогу никогда в жизни. - Тебя радует, что теперь выступаешь за Белоруссию? - По большому счету, если разбираться, кто мне больше в этой жизни дал, то ответ однозначный - молодежная сборная. Я же никогда дома даже не тренировался - все время на «Круглом», под Москвой, вместе с командой. И уезжаю в Германию потому, что мне абсолютно все равно, где тренироваться. Нет команды - и, значит, все равно. - И тем не менее долго выбирал, пока не отановился на Германии? - Там моим контрактом занимаются серьезные и надежные люди. Я же еду не один - с семьей. Должен быть абсолютно уверен в том, что в мое отсутствие - мы ведь постоянно в разъездах - дома все будет в полном порядке. Сейчас же иногда боюсь уезжать из Минска. И постоянно переживаю - как там жена. Время-то сейчас - одной даже на улицу не выйти. - Детей у вас нет? - Пока нет. Снова все упирается в неустроенность. Должна быть какая-то стабильность – и в быту, и в семье. Хотя страшно хочется увидеть, какой же оболтус у меня родится. - Отдашь в гимнастику? - Что же я, спятил? Вот ты своих детей хочешь видеть в большом спорте? - Не хочу, но почему-то думаю, что меня спрашивать не будут. Как, подозреваю, в свое время не спрашивал и ты. - Ну мне деваться некуда было: родители-то были достаточно известными акробатами. - А жена у тебя, извини, кто? - Мастер спорта международного класса. И тоже - по акробатике. 1992 г. http://velena.ru/gymnastics/sherbo92.html
Ответов - 6
galka: Виталий Щербо: «САМОМУ СТРАШНО!» Шестикратный олимпийский чемпион Барселоны Виталий Щербо был в Бирмингеме - накануне чемпионата мира - единственным, кто не скрывал своих планов. «Мне надо выигрывать, хотя сейчас многие, наоборот, ждут, что я проиграю». - Вас можно поздравить с рождением дочери? - Да. 4 апреля ей исполнился месяц. Приеду через две недели, уже совсем большая будет. Она родилась в Америке, так что не исключено - будет гражданкой Соединенных Штатов. - Вы и сейчас летите оттуда? - Нет. Жена с дочкой остались в Америке, а я заезжал домой в Минск. Купил кое-какую мебель, потихоньку обставляю квартиру. И она уже становится уютной. - Зачем вам это? Ведь сами говорили, что до сентября даже в гости к родителям с семьей ехать не собираетесь. - Не собираюсь везти семью. Ире нравится в Штатах - у нас там замечательные условия. Мой очень хороший приятель -Эд Изабел - владелец Вудвордского гимнастического центра - уступил нам первый этаж своего дома в Пенсильвании, подарил машину. Правда, с машинами меня преследует какой-то рок: после одной из поездок поставил автомобиль в гараж, а через 15 минут услышал взрыв. Разнесло все к чертовой матери - хорошо, что рядом никого не было. А две недели назад приехал в Минск - и через несколько дней прямо от зала украли мой «жигуленок». - Так и не нашли? - Нет. Видно, очень я кому-то покою не даю. А совсем уезжать в Америку я не хочу. Тяжело мне без дома. Да и есть все в Минске - квартира, дача с гаражом и баней, машина. - Но машины-то уже нет? - А я сразу же новую купил, такой же марки. Решил жену не расстраивать - ей и так сейчас с ребенком достается без меня. Правда, с цветом не повезло. Но я, когда, звонил в Штаты, сказал жене, что машину перекрасил. - Вас не коснулся снежный буран, про который в марте писали все газеты? - Как не коснулся. Дом занесло почти до крыши - два этажа полностью были под снегом. Лишь на третий день, когда все успокоилось, начали потихоньку расчищать снег, и мы смогли выйти из дома. Но еще неделю все дороги напоминали каньоны - трасса чистая, а по краям вертикально трехметровые снежные стены. - Что вы планируете делать сразу после чемпионата мира? Вернетесь в Америку или еще поездите по Европе с показательными? - Я уже договорился с американской федерацией гимнастики, что сразу после возвращения в США проведу показательные месячные турниры в Мексике и Панаме. - Не жалеете, что после Олимпиады не подписали контракт с какой-нибудь солидной фирмой? - Наоборот, только сейчас начал понимать, как правильно поступил: заключать краткоосрочные контракты гораздо выгоднее. Я выступаю только в тех соревнованиях, за которые хорошо платят. Гимнастика сейчас пошла такая, что позволить себе ломаться бесплатно просто не могу. С американской федерацией у меня отношения такие: они подыскивают мне турниры, обеспечивают хорошую рекламу и платят достаточно высокий процент. Кстати, специально к чемпионату мира сделали мой рекламный ролик, который собираются крутить по европейскому телевидению. - Психологическая атака? - А как же? Посчитайте, сколько разыгрывается золотых медалей и сколько на них претендентов, столько среди них, уверен, бывших наших гимнастов: как минимум по шесть-семь человек. Я же, как ни крути, сейчас на всю свою дальнейшую жизнь фундамент делаю. Собираюсь выступать как минимум до Игр в Атланте. Но это совсем не значит, что здоровье позволит работать на том же уровне, на котором я работаю сейчас. Значит, и предусматривать я должен абсолютно все, рекламу в том числе. - Ваша федерация нормально относится к тому, что вы не выступаете, например, в чемпионате Белоруссии? - Абсолютно. Я же продолжаю выступать за Белоруссию. Хотя намеков на то, что я могу сменить гражданство, мне делали множество. - В США? - В США - сложнее. Даже если бы я захотел получить американский паспорт, то восемь лет не имел бы права официально представлять эту страну на турнирах. А кому я буду нужен через восемь лет? В Германии проще. Там этот срок ограничивается двумя годами. - Поэтому вы и собирались после Олимпиады заключить контракт в Германии? - Нет. Гражданство я не собирался менять ни в коем случае. Поэтому довольно часто и бываю дома. В этом году приезжал в Минск уже два раза. Первый раз - в январе, сразу после церемонии вручения мне приза Джесси Оуэнса. - Кстати, поздравила-то я вас только по телефону. Теперь позвольте сделать это лично. - Спасибо. Должен сказать, приз потрясающе красивый. Да и сама церемония - тоже. Первый раз в жизни я чувствовал себя так, как будто этот мир создавался исключительно для моего удовольствия. Всех лауреатов поселили в отеле «Уолдорф Астория»: все бесплатно, телефоны в номерах такие, что звони хоть на Марс. Перед награждением принесли специальные костюмы - переливчатые брюки с лампасами, с подтяжками, в каких-то драгоценных пряжках. Сверху не то фрак, не то смокинг, лаковые туфли... В общем, такое чучело из меня сделали! Женщин тоже одели в какие-то сумасшедшие платья. Представляете - выхожу в зал, знаю, кто именно из спортсменов должен присутствовать на церемонии, а узнать никого не могу. - Когда же вы успеваете еще и тренироваться? - Со мной же почти постоянно ездил кто-то из моих тренеров - то Сергей Шинкарь, то Алексей Филипенок. Правда, Шинкарь сейчас главный тренер белорусской сборной, забот у него и так хватает. Но тем не менее на всех снарядах мы сделали новые комбинации. Теперь самих по себе элементов группы «Д» и «Е» - сложных и суперсложных - не хватает, чтобы набрать необходимую сложность: приходится все объединять в связки. От начала и до конца комбинаций такой наворот идет, что самому страшно становится. 1993 год
galka: Виталий Щербо: «И ПОТОМ ВСЮ ЖИЗНЬ ПЛЕВАТЬ В ПОТОЛОК...» Шестикратный олимпийский чемпион барселонских Игр до середины нынешнего апреля побежденным домой не возвращался никогда. Так уж случилось, что ни на чемпионат мира в Брисбен, ни на мужской европейский чемпионат в Прагу я поехать не смогла. И глядя на то, как Щербо, по неизвестным причинам, сдает позицию за позицией (в Брисбене он проиграл абсолютное первенство Ивану Иванкову и Алексею Воропаеву, а в Праге вообще не вышел на ковер в многоборье), обратилась к единственно надежному в отсутствие самого гимнаста источнику информации: позвонила ему домой - в Минск. - Плохо у Виталика с плечом, совсем плохо, - вздохнула мама Щербо Валентина Николаевна. - Ищите его в ЦИТО, там он обязательно появится. На следующий день после возвращения белорусской сборной в Москву Щербо действительно оказался в отделении спортивной травмы. И еще до того, как он вышел из кабинета профессора Миронова, мне был известен диагноз: хроническое повреждение сухожилий плечевой группы. Появившийся Щербо был мрачен: - Операция нужна. Сказали, чем быстрее, тем лучше. ЦИТО 4 июля на ремонт закрывается, так что если время упустить, то весь остаток сезона насмарку пойдет. - Как давно вы травмировались? - Месяцев пять назад. Тренировал на кольцах «крест Азаряна» и услышал, как в плече что-то хрустнуло. А уже потом появилась боль. Все сильнее и сильнее. - Зачем же вы поехали на чемпионат мира? - Не думал, что травма настолько серьезная. Кстати, на коне в первый день я упал вовсе не из-за нее. Просто соскользнула кисть - словно на банановую шкурку рука попала. Злой был как собака. А на брусьях уже почувствовал всю прелесть выступления с травмой. Мне, правда, уже начали обезболивающее колоть перед каждым снарядом, так что острой боли я не чувствовал. Но и ощущение снаряда потерял. То, что во время выступления рука подогнулась, а сам я вписался в жердь физиономией, было совершенно неожиданно. Я и вспомнить не могу, чтобы когда-либо на брусьях падал, а тут - такое... - Ну а европейский чемпионат могли пропустить? - А команда? Мы же впервые получили возможность стать чемпионами. Кстати, помяните мое слово, на командном чемпионате мира в Дортмунде Белоруссия многим кровь попортит. Мне бы только к этому времени восстановиться. - А что врачи говорят? - Оперировать будут методом артроскопии, через проколы, не разрезая сустав. Как я понял, на кости образовался нарост, который мешает сухожилию нормально двигаться. Его счистят и недели через две-три можно будет начинать потихонечку тренироваться. - Где, в Минске? - Пока не знаю. В сентябре я хотел бы отвезти жену с дочкой в Америку, может быть, на какое-то время останусь там с ними. - А где семья сейчас? - В Минске. С прошлой осени. Через пару дней хочу жену с собой взять во Францию: пусть отдохнет, пока я показательные отработаю. - «Отработаю»?! - Выхода нет. Контракт на серию выступлений у меня уже подписан, и если я не поеду, потеряю очень приличные деньги, на которые я планировал жить и тренироваться целый сезон. Естественно, выступать буду только на тех снарядах, где не очень сильно нагружается сустав. Вернусь числа 20 июня - и сразу на операцию. - В каких городах будут проходить показательные? - По всей Франции. Жить участники гастролей постоянно будут в Антибе, на побережье. Там великолепный гимнастический комплекс. Кстати, после Олимпийских игр мы со Светой Богинской провели там в общей сложности почти год. - До того, как вы предпочли Франции Америку? - Что значит - предпочел? У меня в США нет жилья, не говоря о том, что год я там практически не был. Этой осенью к нашему приезду друзья обещают помочь снять квартиру в Пенсильвании. Опять же не столько для меня, сколько для семьи. - Видимо, планы дальнейшей работы и жизни как-то связаны именно с Америкой? - Не исключено. Я бы хотел поработать в США. Но как минимум на уровне сборной команды. - А открыть собственную школу, как это собирается сделать в Чикаго Дмитрий Билозерчев, не хотите? - Я далеко не уверен, что у Димы что-то получится. Для того чтобы открыть школу, надо покрутиться в американском бизнесе, досконально изучить ситуацию, законы, обзавестись юристами, адвокатами, наладить связи. Действовать нахрапом - чистейший авантюризм. Кстати, и в спорте у американцев все пос тавлено на коммерческую основу: если спонсоры делают на кого-то ставку как на потенциального олимпийского чемпиона, то обеспечивают спортсмену колоссальную рекламную кампанию задолго до Игр. - Ваши акции здорово упали из-за последних результатов? - Я слышал, что Иванков в одном интервью высказал нечто вроде того, что время Щербо ушло. Ошибается. Серьезных соперников я пока не вижу. И считать свое выступление в Праге неудачным не стал бы: в конце концов у меня, несмотря на травму, две золотые медали и серебро. Моей рекламой к Атланте будут заниматься непосредственно в Америке, в сентябре я буду разговаривать на эту тему с конкретными людьми. И, поверьте, если через два года я стану чемпионом Игр хотя бы в одном, неважно в каком виде, то смогу до конца своей жизни плевать в потолок. Если захочу, конечно. 1994 год www.velena.ru
galka: Виталий Щербо: «ВСЕ МЫ ТЕПЕРЬ НЕМНОГО НЕМЦЫ» Телефонную трубку в Минске шестикратный олимпийский чемпион снял сам, что уже было неправдоподобно. Пару дней назад он должен был выступать на турнире в Котбусе, откуда сразу же собирался домой - в Америку, к жене и двухлетней дочери. И хотя за годы нашего знакомства я уже успела привыкнуть к полной непредсказуемости Щербо, услышав знакомый голос, все-таки растерялась. - Да я это, - последовал нетерпеливый ответ. - Собственной персоной. Живой и здоровый. Хотя вру: насчет здоровья погорячился. - Что случилось? - Нога у меня немножко в гипсе. По колено. Поскользнулся, упал... ну и так далее. - Значит, турнир прошел без вашего участия? - Выступить я успел. Занял два третьих места, седьмое и восьмое. Но доволен: подготовил программы на всех шести снарядах, в очередной раз добавил сложности. Выигрывать в Котбусе тяжело. Тут всегда такие крутые ребята собираются... - Я как-то привыкла к числу «крутых» относить и вас. - Сейчас все объясню. При том уровне гимнастики, который сейчас существует, многие предпочитают отрабатывать один-два снаряда из шести. Но до полного блеска. Можно выигрывать, скажем, вольные, не умея делать круги на коне. Я же всегда считался многоборцем. Кстати, в Котбусе три золотые медали - в вольных, на коне и в прыжке - выиграл Гриша Мисютин. Но, насколько я знаю, на перекладине и брусьях ему никак не удается дотянуть сложность до того уровня, чтобы его комбинации оценивались выше, чем из 9,5 балла. Да и с новой обязательной программой у него проблема. Настолько большая, что не исключено, Мисютин откажется от участия в осеннем чемпионате мира. Так что с точки зрения многоборья для меня гораздо более опасны Ваня Иванков и Алексей Немов. Кстати, в Котбусе Иванков выиграл перекладину. - А в прошлом году на чемпионате мира в Дортмунде, если мне не изменяет память, именно Иванков отобрал у вас медаль в многоборье. - Было дело. Самое обидное, что проиграл я ему одну десятую балла. Заранее знал, что выиграть вряд ли смогу - выступал-то после достаточно сложной операции плеча, но все равно расстроился. Да и сейчас, перед турниром, я тренировался по-настоящему меньше месяца. 25 декабря сильно травмировал кисть руки - попал в аварию на мотоцикле - и три месяца ее лечил. Причем с лечением были настолько серьезные проблемы, что я уже начал подумывать о том, чтобы выступить в Котбусе только на перекладине и в вольных упражнениях: висеть не так больно, а в вольных я мог бы опираться не на кисть, а на кулаки. Но в Германии меня показали врачу, он сделал всего два укола - и боль как рукой сняло. - Видимо, любят вас немцы, если на горе своим гимнастам соперника в форму приводят. - А мы в каком-то отношении все сейчас немцы. Практически у всех сильнейших есть контракты с клубами бундеслиги. Я вместе с Валерием Беленьким выступаю за «Штутгарт», Иванков - за «Франкфурт» , Мисютин - за «Котбус» (так что у него на турнире было еще и преимущество «родных стен»), Коробчинский - за «Халле», Карбаненко - за «Мюнхен»... - Значит, теперь снова лечение и - чемпионат мира? - Чемпионат само собой. Но не исключено, что еще раньше, в августе, я выступлю за Белоруссию на Универсиаде. - По своей собственной инициативе, или интересы команды того требуют? - Интересы команды - это раз. Во-вторых, и Универсиада, и чемпионат мира будут проходить в Японии. Для рекламы это совпадение в самый раз. В-третьих, я хотел бы в августе взять с собой жену, чтобы она немного отдохнула от ребенка, а у нее в Японию уже есть бесплатный билет: в марте японцы приглашали меня на телевизионное шоу, но я поставил условие, что приеду только в том случае, если организаторы пришлют билеты и для жены с дочерью. А когда билеты уже были, заболела дочка, и я был вынужден лететь один. - На чемпионат мира вы тоже приедете с семьей? - Ни в коем случае. Я даже готовиться собираюсь в Минске, чтобы ничто не отвлекало от работы. Слишком хорошо я себя знаю: чтобы нормально выступить, меня необходимо изолировать от всего, оставив один маршрут: гостиничный номер - зал - столовая. И так три круга в день. - У кого вы тренируетесь в Минске? - Скорее не «у кого», а «с кем». Со сборной Белоруссии. Мой постоянный тренер Сергей Шинкарь перебрался в Австралию и, наверное, уже скоро получит австралийское гражданство. Пока же работает в университете Брисбена - тренирует университетскую команду. Ну а я когда приезжаю, попадаю под общий присмотр. Сейчас еще немного побуду в Минске, подожду, пока снимут гипс (у меня, кстати, не перелом, а просто сильный вывих), потом, может быть, на пару дней заеду в Москву в ЦИТО. И домой. - Кстати, о доме. Помню, первое время вашего пребывания в США вплоть до рождения дочери вы жили в доме своих друзей. - Дом уже есть свой. В Пенсильвании. Вот только я там бываю далеко не так часто, как хочется. И самая главная проблема заключается в том, что пока меня нет, дочка категорически не хочет говорить по-русски. 1993 год www.velena.ru
galka: Виталий Щербо: «ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОСТРОЮ В РОССИИ ЗАЛ» - Убегаю я, на тренировку опаздываю! - голос шестикратного олимпийского чемпиона был раздраженно нетерпелив. - И не знаю, когда вернусь. Дел по горло. - Черт с тобой! - на правах давнего знакомого огрызнулась я. - Васька-то нашелся (о пропаже любимого кота я узнала от мамы Виталия, позвонив накануне в Минск)? - Стой! Откуда знаешь про Ваську? Позвони через три часа, ладно? Я вернусь, и буду ждать. Отказ наиболее именитого из действующих гимнастов от участия в чемпионате мира-97 (что и стало поводом для моего звонка в Америку) в принципе прогнозировался. Гораздо более сенсационным было заявление, сделанное в начале года, о том, что Щербо намерен выступить не только в Лозанне, но и на Играх-2000 в Сиднее: с тех пор как после Игр-92 в Барселоне шестикратный олимпийский чемпион осел в Америке, результаты его выступлений потихоньку, увы, пошли на убыль. Однако по телефону Щербо подтвердил: планы относительно Сиднея по-прежнему остаются в силе. - Ты давно в Лас-Вегасе? - Семью неделю как перевез. Вместе с котом. А он в первый же день пошел гулять, наткнулся на соседскую собаку и от испуга куда-то забился. Пришел через сутки. Мы успели весь Лас-Вегас на уши поставить. - Минск тоже. - А-а-а, вот ты откуда узнала! Я дома давно не был. Может, появится возможность в сентябре, после того как начнется учебный год и станет поменьше работы в зале. - В твоем собственном? - Пока нет. Для его открытия готова вся документация, я закупил снаряды, ковры, даже поролон для ямы. Есть договоры с фирмами, чтобы открыть сеть магазинов, как это делается в любом спортивном центре. Нет только здания. - Неужели в Америке это такая большая проблема? - Лас-Вегас - это один из наиболее быстро растущих городов мира. Пустующих площадей нет. Я рассчитывал, что возьму здание под зал в аренду и открою клуб к сентябрю (под это и закупались снаряды), но сейчас вижу, что это просто нереально. Придется строить самому. - В буквальном смысле? - Нет, конечно. У меня есть приятель-американец, который повернут на всем, что связано со спортом. Он миллионер и уже построил несколько спортивных центров. В ближайшее время собирался приехать в Лас-Вегас взглянуть на участки, которые я здесь уже присмотрел. Их всего четыре, каждый - чуть больше акра. В ближайшее время приятель приедет, посмотрит, какой из участков больше соответствует цели, тогда уже я буду оформлять покупку и начнем строить. Само строительство займет не больше двух с половиной месяцев. Самая большая проблема заключается в том, что до этого я должен получить соответствующее разрешение городской администрации. А его можно ждать несколько месяцев. Но я рассчитываю, что к концу следующей весны зал уже начнет работать. - Соотечественников на работу брать будешь? - Не думаю. Все наши - профессионалы. А мне понадобятся тренеры-воспитатели. Люди, знающие язык и умеющие играть с детьми. - Но ведь, насколько я знаю, ты сам тренируешь ребят довольно высокого уровня. - Да. У меня есть группа 15-летних мальчишек, которые в скором времени будут поступать в университеты. А для этого желательно быть хорошим спортсменом. Принцип простой: четыре года учебы стоят 120 тысяч долларов. Если же студент входит в университетскую сборную по какому-либо виду спорта, то получает соответствующую стипендию, которая полностью покрывает расходы на обучение. С этой группой я работаю два раза в день, в общей сложности - четыре с половиной часа. Еще у меня есть частные малышовые группы - туда я часто привожу и свою Кристинку. И ежедневно (правда, не больше часа) тренируюсь сам. - Так почему же отказался от участия в чемпионате мира? - Потому что я не Вася Пупкин, а Виталий Щербо. У меня нет права приехать на чемпионат и выйти перед зрителями и судьями плохо подготовленным или просто с лишним весом, какого у меня сейчас с гимнастической точки зрения навалом. Кроме этого, чемпионат командный, а значит, я должен был бы приехать в Минск за две-три недели до отъезда в Лозанну, чтобы по-тренироваться со сборной. Чтобы точно быть готовым ко всему, а не бросаться головой в омут. Я же не могу позволить себе уехать из Лас-Вегаса на месяц. И на неделю не могу. Потому что работаю с детьми, которые, во-первых, потом перейдут в мой клуб. А во-вторых, мне сейчас нужны деньги. - Неужели у тебя нет других статей доходов? - Есть, когда я выступаю в показательных турах или про-вожу учебные семинары. Сейчас у меня нет на это времени. Возможно, оно появится осенью. У меня есть приглашение провести 32 выступления в США (сейчас сроки обговаривает мой менеджер). В конце сентября - начале октября я хотел бы выступить в нескольких турнирах в Европе. Но это - пока только планы. - Ты выступаешь на всех снарядах? - На четырех. Вольные, прыжок, брусья, перекладина. - Разговоры насчет Сиднея, надо думать, блеф? - Ничуть. Олимпийские игры - слишком заманчивая наживка. Ради того чтобы выступить на них еще раз, я готов пахать. Думаю, к той поре со временем получше будет. - Кто заменяет тебя в зале во время отсутствия? Жена? - Ирина работает дизайнером. Точнее, работала в Стейт-Колледже, где мы жили до Лас-Вегаса. Будет искать работу по специальности и здесь. А в зале у меня есть партнер: женщина-американка. У нее сейчас крохотный зальчик, где она работает с малышами. В моем бизнесе она владеет двадцатью пятью процентами. - Так ты - богатенький Буратино? - Богатенькие не начинают бизнес с нуля. А живут на проценты. И не получают каждый день мордой об стол. - Что ты имеешь в виду? - А то и имею. Помнишь, как в Атланте Керри Страг на одну ножку прыгнула? - Еще бы! Героиня Америки! Хотя ничего, кроме командного первенства, не выиграла. - И его не должна была выиграть. Насчет судейства я в Атланте высказал все. А после Игр Страг за четыре месяца заработала 15 миллионов долларов. Выпустила книгу, участвует в разного рода телевизионных шоу, имеет кучу рекламных предложений. Когда я приезжал в Америку на гастроли, меня разве что на руках не носили. Это тоже очень по-американски. Если они кого-то приглашают, то делают такую рекламу, что весь мир знает: в Америку попадают только самые-самые. А если ты здесь живешь, то постоянно чувствуешь себя дерьмом. Мне никто об этом не говорит. Но все мои проблемы - это мои проблемы. И если, например, вопрос с открытием зала затянется, мне будет просто нечем платить сторожу и за аренду склада, где лежат снаряды. Вот об этом уже страшно думать. - Ты всегда был склонен пробивать лбом стену. - Лоб-то уже не тот. Старею. Бороду, кстати, отрастил. Для солидности. - Солидный Щербо? Не смеши. - Я фотографию пришлю. Или приеду сам. - А насовсем слабо? - Лет через двадцать. Приеду и построю в России зал. Бесплатно. 1997 год www.velena.ru
galka: Виталий Щербо: «Я бы хотел возглавить белорусский спорт» Шестикратный олимпийский чемпион по спортивной гимнастике живет в Лас-Вегасе, но готов вернуться в Беларусь Мы позвонили Виталию в США, чтобы узнать, чем сейчас живет триумфатор Игр в Барселоне-92. Мы беседовали о семье, о его гимнастической школе, о планах на будущее... Вот с этого, пожалуй, и начнем. Совершенно неожиданно Виталий заявил о своем желании руководить отечественным спортом. Щербо хочет пойти по стопам Фетисова. — Вы достигли невозможного в спорте, у вас любимые жена и дочь, успешный бизнес, дом в сердце Америки. Чего вы еще хотите добиться? — Хотелось бы вернуться в Беларусь и помочь белорусскому спорту. Думаю, что я бы смог поднять спорт в стране. Но эту перспективу можно обсуждать только в том случае, если меня на беседу пригласит Александр Лукашенко. - Допустим, вам поступило предложение. - Я готов его обсудить. - А как же ваша гимнастическая школа в США? - С управлением школой, думаю, неплохо справится и моя жена Ирина. Она в курсе всех дел. - Но жизнь в Лас-Вегасе и жизнь в Минске - две большие разницы. У вас, наверняка, здесь не будет таких условий, да и зарплата министра расстроит. - Трудностей я не боюсь. Поверьте, за свою жизнь привык ко всему. - А вы в курсе того, что происходит в белорусском спорте? Быть может, поддерживаете связь с Министерством спорта или НОК? - Никакой связи у меня нет, но проблемы мне хорошо известны. «В моей школе занимаются 600 детей» - Как обстоят дела в гимнастической школе Виталия Щербо? - Великолепно. А после Олимпийский игр наплыв детей увеличился. - И сколько их у вас? - В неделю занимаются 600 человек. С ними работают, не считая меня, 11 тренеров. - Среди них есть белорусы? - Да, семья Шуваловых из Барановичей. - Какая, если не секрет, зарплата у тренеров вашей школы? - Лучшие получают около 2000 тысяч долларов за четыре недели. Другие — немного меньше. - Вы помогли многим из белорусов устроиться на работу в США. Сейчас вот в Америку приехал Иван Иванков. Может он обращался к вам за помощью? - Мы с Ваней большие друзья, периодически созваниваемся. Последний раз пару недель назад разговаривали. Если он обратится ко мне за помощью, я сделаю все, что смогу. Но, насколько мне известно, сейчас он не собирается посвятить себя целиком работе тренера. - Как часто вы приезжаете в Минск? - Рассчитываю приезжать каждый год. Тем более сейчас в Минске организован Кубок Виталия Щербо, на котором я буду вручать денежные призы. И еще я приезжаю в Беларусь на отдых. - Я думал, что такой состоятельный человек как вы отдыхает на Багамах или Гавайях. - Я не новый русский. Поэтому каждый год совершаю такой своеобразный тур по Беларуси, Украине и России, где у меня живут друзья и родные. - Жизнь в Америке вас изменила? - Здесь жизнь делает тебя американизированным, немножечко разбалованным. - В голливудском сериале вы предстали перед зрителями довольно пополневшим. Сейчас вы изменились? - Да, года два назад я был в очень большой категории. Весил где-то килограмм 115. Сейчас похудел немножко, стал за собой следить. - Намного похудели? - На 23 килограмма. - Что за диета? - Особой диеты не было. Старался пить меньше пива, алкоголя, меньше есть, а после восьми вечера вообще отказался от еды. Исключил гамбургеры и всю еду, которая полнит. Стараюсь быть на салатах, супах и другой здоровой пище. - И в знаменитых казино Лас-Вегаса играете? - Нет, конечно. Я же здесь живу, а тому, кто живет В Лас-Вегасе, лучше не играть, а то все проиграешь. «Я играл на чемпионате штата Невада по шахматам» - В 2003 году вы снялись в голливудском сериале «Русские в городе ангелов». Продолжается ли ваша актерская карьера? - Нет, это была случайность. Хотелось попробовать чего-то новенького. Сейчас я увлекаюсь теннисом и шахматами. Теннис – для физического развития, а шахматы – хобби более серьезное. Я даже участвовал в чемпионате штата Невада. Среди 36 участников занял 24-е место. У меня есть тренер – молодой американский гроссмейстер. Когда я был в Беларуси, консультировался и играл с гроссмейстером Александровым, а у одной 18-летней белорусской шахматистки даже выиграл. Вернее в одной партии взял верх, а в 30 уступил. - А как же гимнастика? Сальто крутите? - Нет. Давно уже этим не занимаюсь. - Как поживает ваша семья: жена Ирина и дочь Кристина? - Да все хорошо. Жена, как вы уже поняли, помогает мне в бизнесе, выполняет офисную работу. А Кристине уже 12 лет, она учится в шестом классе на четверки-пятерки. - Она, наверное, уж совсем стала американкой. Вы в семье на каком языке разговариваете? - На русском, естественно. - Но дочка гимнастикой занимается? - Только для себя. - Как устроен ваш быт? - У меня два дома. Один я сдаю, а живем мы в трехэтажном доме из шести комнат. Он расположен в богатом жилом районе Лас-Вегаса. - На какой машине ездите? - На «Лексусе», а жена на «Акюре». - В 2001 году вы приняли гражданство США. На президентских выборах за кого голосовали: за Буша или за Керри? - Конечно же, за Джона Керри. Я не люблю войн и мне не нравится, что Джордж Буш терроризирует весь мир. Керри поумнее. Андрей ОСМОЛОВСКИЙ. Фото из архива семьи Щербо. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Виталий Щербо родился 13 января 1972 года. Шестикратный чемпион Олимпиады-92, четырехкратный бронзовый призер Олимпиады-96, 14-кратный чемпион мира и 10-кратный чемпион Европы. Обладатель приза Джесси Оуэнса, как лучший спортсмен мира 1992 года. КСТАТИ Несколько фактов из жизни Виталия Щербо. Когда маленького пухленького Виталика мама привела в секцию гимнастики, тренер сказал: «Хорош «пирожок». И что я с ним буду делать?». В 1993 году жена Виталия попала в ужасную автокатастрофу. На скользкой трассе ее машина врезалась в телеграфный столб. Ирина была на грани жизни и смерти. Хирурги собирали ее чуть ли не по кусочкам, а Виталий неделями дежурил в больнице. Ирина выздоровела в том числе благодаря и заботе мужа. После триумфа в Барселоне преуспевающий Виталий стал целью преступников. У него угнали две машины, ограбили квартиру, украли олимпийские призовые – 21 тысячу долларов и 8 тысяч швейцарских франков. В Лас-Вегас Щербо приехал после Олимпиады-96. Вместе с американкой Шилой взял кредит в банке и взялся за строительство гимнастического центра, который работает с 1998 года. Позже он выкупил у партнерши весь пакет акций и стал единоличным хозяином школы. Как-то на одном из шоу Щербо вышел на сцену и, подшучивая над своей полнотой, спросил у публики: может ли такой человек сделать сальто без разминки? Зрители не поверили, а он взял да прыгнул. Андрей ОСМОЛОВСКИЙ 28 января 2005 http://minsk.kp.ru/2005/01/28/doc50252/
Denya: Опубликовано: 31-07-2007 Виталий Шербо. Орел снова в небе. Что может изменить Виталия Щербо? Я не видел его, наверное, лет восемь, а такое чувство, что расстался только вчера. Поделить на шесть, умножить на восемь и вычесть половину из того, что получилось. Он остался прежним, разве что только добавил в весе, следует полагать, в основном за счет житейской мудрости и состояния счета в банке, размер которого не суждено узнать никому. Ибо, рассказывая много, Виталий все-таки умудряется самое сокровенное укрыть между строк. “Столько встреч, что уму непостижимо, — начинает он, жестом приглашая присоединиться к общему застолью в одном из минских ресторанов. — Сегодня должен был встречаться с двумя министрами, но отказал им. — Увидев в моих глазах вопрос, Виталий поправляется: — Ну как отказал, сказал, что не могу, на другой день перенес. А еще, значит... — Щербо хочется добавить что-то еще, но он, поймав в прицел своих глаз, как обычно легко контролирующих перемещение всех объектов женского пола в радиусе пятнадцати метров, какую-то смуглянку, радостно бьет ладонью по столу: — Елки, что я у тебя в книжке-то прочитал... Кабаева к нам жить переехала?” Эх, Виталик, как хочется мне, недоуменно разведя руками, тут же схватиться за мобильный, чтобы договориться о встрече с той, которая сегодня (вот ведь ирония судьбы) как раз и спрашивала о легендарном чемпионе Барселоны, мол, не приехал ли на побывку, а то ведь глаза все выплакала... Соблазн велик, но кумир нынче с девушкой, и, судя по всему, очень хорошей, так что ничего не остается... “Так ты меня развел? — в восторге спрашивает Щербо и радостно хохочет, наконец-то, видимо, найдя убедительное объяснение тому, что в его голове после прочтения первоапрельского опуса сходилось не совсем. — А я-то думаю, какой еще Вася? С чего вдруг Кабаева за слесаря замуж собралась? Уж кто-кто, а Алина точно не дура...” — “А с другой стороны, Виталий, отчего бы Алине не влюбиться в слесаря, хотя бы потому, что любовь ведь зла, — парирую я, защищая творение рук своих, и даже перехожу в контрнаступление: — А ты вот возьми и скажи: а я поверил. Потому что любви, если, конечно, она настоящая, все подвластно. И так здорово всем станет. Мол, хороший парень этот Щербо, если в свои тридцать с хвостиком сохранил такое трепетное отношение к лучшему человеческому чувству...” “Ну да, — соглашается Виталий, — сладко ты стелешь, но только я в чистую и бескорыстную любовь больше не верю. Нет ее, понимаешь?” Самое время мне извлечь на свет свой диктофон... — Говорят, ты из Америки еще и рукопись книги привез? — Да, даже с министром информации уже встречался по этому поводу. Называется “Америка, такая какая она”. Политическая, там вся правда о Соединенных Штатах. Помогал ее писать друг, бывший майор КГБ Украины, он же бывший полицейский в Лас-Вегасе и надзиратель в тюрьме строгого режима. Мы решили затронуть вопросы образования, религии и пропаганды в США. Там все без прикрас — то, чего мы не можем увидеть по телевидению и прочитать в газетах. — Ну, это, положим, вопрос спорный — как раз наше-то телевидение в этом плане большой дока. Думаю, вашему бестселлеру зеленый свет обеспечен... — Я хотел удочку закинуть, а вдруг за государственный счет получится напечатать. Но мне сказали, что все забито, да и вообще книгу для начала надо изучить — министр уже дал команду аналитикам. Так что сейчас ищу спонсоров. Напиши об этом в газете, вдруг откликнутся. — Виталик, если твоя книга сильна идеологически, государство о спонсорах позаботится как-нибудь и без нашего с тобой активного участия... — Да не, книжка лишь показывает обратную сторону жизни американцев. Вот они там все ходят в церковь, думаешь, потому, что верят в бога? Чепуха, для них это все равно как митинг или политинформация для советских людей во времена развитого социализма. А какое у них образование? Это же кошмар, что из людей делают. Тупизна полная. Любого американца останови на улице и спроси: “Кто такой Бетховен?” Знаешь что он ответит? “Кличка собаки из сериала”. “Кто такой Рембрандт?” — “Зубная паста”. А если скажут правильно, то это либо выходец из бывшего СССР, либо агент ЦРУ. — Но что же позволяет янки так хорошо жить? — Эмигранты. Они там пашут, а американцы в ус не дуют. Сами-то по себе они ленивые и глупые. Не все, конечно, но подавляющее большинство. — Как же ты смог, Виталий, столько времени прожить в стране, которая тебе не нравится? — А мне Америка нравится, я ее люблю и хочу там жить. Там хватает всяких глупостей типа закона о сексуальном домогательстве, когда достаточно лишь взгляда, чтобы тебя обвинили черт знает в чем. Разговаривать с женщиной надо не ближе чем на расстоянии трех футов, иначе все, ты ее хочешь. Культуры в этом вопросе никакой. Подаешь женщине руку, чтобы помочь ей выйти из машины, а она смотрит круглыми глазами, потом пожимает протянутую ладонь. Но в Америке закон действительно является законом. И твой бизнес, как и право частной собственности, защищается надежно. Там нет такого, как здесь: дал денег и сразу решил все вопросы... Коррупция в США есть, но все же не в таких объемах, как у нас. Опять-таки злости поменьше, чем здесь, хотя в этом вопросе я наблюдаю некий прогресс. С каждым своим приездом нахожу Беларусь все более культурной. — А как родина относится к Виталию Щербо? Как тебя здесь воспринимают? Богатый американский дядюшка, умудренный жизнью проповедник... — Ну вот тебе пример. Два дня назад накатал я маляву прокурору страны. После тренировки везу своих ребят в гостиницу. Только выехали из паркинга, я даже ремень не успел пристегнуть, и тут как раз звонит телефон, он у меня в Минске постоянно разрывается. Я его взял, и меня тормозит милиционер. “Пройдемте в машину”, — хотя у нас так не принято, но все равно иду, ведь со своим уставом в чужой монастырь не полезешь. Иду, сажусь. Мне высказали претензии, на что я ответил, что в Америке по телефону во время движения разговаривать можно, ну а ремни не пристегнул лишь потому, что только выехал. В принципе он прав, я готов платить штраф, даю все документы. Права у меня, разумеется, не белорусские, а американские, и к ним должна быть какая-то справка. “Извините, я не знал”. — “А вы случайно не выпивши?” — “Нет, говорю, я с тренировки”. — “А вот мне что-то кажется...” Ну, тут я уже заводиться стал. У меня в машине ребята сидят, их кормить надо, дел впереди уйма, и вообще непонятно, в чем проблема. “Вы, говорю, повнимательнее на фамилию посмотрите”. А ему все равно. Мне, отвечает, ваша фамилия ни о чем не говорит, а если бы и говорила, то это ровным счетом ничего бы не изменило. Вызывает еще одну машину, приказывает им отвезти меня на освидетельствование, а сам уезжает. Там, конечно, все по нулям оказалось — трезвее парня не бывает. Ребята, кстати, меня узнали, извинились за своего командира. Я таких вещей не понимаю. Виноват — возьми штраф, но зачем издеваться над человеком и показывать свою власть? Американцы мои с круглыми глазами на весь этот беспредел смотрели. Я человек не злопамятный, и все же координаты взял. Написал бумагу, объяснил ситуацию и попросил разобраться, почему Беларусь, которая в глазах иностранцев начала подниматься, из-за таких вот деятелей опускается снова. — Да, неплохое у тебя начало предвыборной кампании получилось. То есть ты как бы даешь всем сигнал: “Ребята, никому ничего с рук не сойдет!” Так, что ли? — Это точно. У нас же здесь все в той или иной степени коррумпированы. А я стараюсь быть честным. Ты хорошо эту тему подметил: я пытаюсь намеками вставлять то, что хочу попробовать себя в новом качестве. Надеюсь, потом довольно большие люди меня выдвинут. Поймут, что я хочу помочь нашему спорту. — И чего будешь делать, если тебя выдвинут? — Самое элементарное — развивать виды спорта, приносящие наибольшее количество олимпийских медалей. Надоело довольствоваться одним-двумя первыми местами. Деньги идут, но не туда, куда надо. — Чего будем подымать? — Легкую атлетику, гимнастику... Только не футболу и не хоккею нужно давать. На эти виды, как мне кажется, государство и так выделяет слишком много средств. — Тебе трудно будет спорить по этому вопросу с нашим президентом — известным любителем хоккея... — Я ему объясню и дам понять, что там и сейчас денег валом. Хотя хоккей в общем-то не так уж и плох по сравнению с футболом. Не хочу сказать, что надо поставить на этих видах крест, и все же нам нужны в первую очередь медали. — А еще классные спортсмены и тренеры... — На это понадобится время. За один год здесь ничего не исправишь. Надо много строить и давать атлетам и их тренерам хорошие зарплаты, чтобы не уезжали. — Какие у американцев подметил ноу-хау в этом вопросе? Чему у них в этом плане можно поучиться? — Здесь трудно проводить параллели с нами. У них каждая федерация сама по себе, и сколько они там зарабатывают денег, одному богу известно. Государство им ничем не помогает, хотя если бы было наоборот, то тамошний спорт поднялся бы еще выше. Учитывая то, сколько к ним приезжает высококвалифицированных специалистов в разных видах. Однако за бесплатно ведь никто не хочет работать... — А зачем им это надо? Америка и так лучшая в мире по экономическим показателям. Ей-то никому и ничего доказывать не надо, чай, не Куба... — Почему же? США везде и всегда хотят быть первыми. Просто с таким подходом их преимущество было бы еще более очевидным. Хотя надо отдать должное американской системе — там олимпийский чемпион не получает больших премиальных от государства, но гарантированно становится обеспеченным человеком за счет заключения рекламных контрактов. Даже любой призер может легко заработать миллион долларов. — А ты, помнится, в 92-м довольствовался 18 тысячами за 6 золотых медалей... — Ну да... Но у нас тоже все будет хорошо, и на рекламе научимся зарабатывать... Мы уже становимся лучше во всем. Чтобы ни говорили про Лукашенко, он молодец! — Грамотный ход. Не захочет Александр Григорьевич читать твое интервью полностью — все-таки семь колонок не шутка, спросит только: “А что там Виталик про меня говорил?”, а ему специально обученные люди и доложат: “Не все правильно, не все гладко, много ерунды нес про хоккей, но в общем и целом положительное мнение высказывал, хвалил”. — Я хоккей люблю и уважаю, но все-таки не только на нем заострять внимание надо — и за другие виды браться. Хотя я многого не знаю, а вдруг заостряют? — Острят как могут, изо всех сил — мы в начале третьего десятка стран идем по олимпийским достижениям. — Нет, не годится, надо хотя бы в первой десятке быть. В 92-м белорусы именно так и выступили бы, выставляй они свою команду. Мы только со Светкой Богинской 8 золотых наград на двоих завоевали. А всего вроде 17. — Так что конкретно делать-то надо? — Денег тренерам больше давать, заинтересовывать их всячески. У нас сейчас тренеры сборной получают по тысяче долларов. Что это за зарплаты для специалистов их квалификации? Как минимум три-три с половиной. Ну ладно, если это наставник не самых первых номеров, то можно двумя тысячами ограничиться, но не меньше! — Как же тренерам могут дать такой оклад, если министр зарабатывает втрое меньше? — Это неправильно. Министр хоть и руководитель, однако ведь тоже с утра до вечера пашет как черт. Надо и ему поднять. Ну если мы хотим, чтобы наш спорт был на уровне. Я все прекрасно понимаю, что происходит. Да, частному бизнесу здесь нелегко, да, Лукашенко подмял все под государство, но простой люд не так уж сильно и бедствует, как в России, где живет только Москва... — Может, ты еще и в депутаты собрался? — Ты что, до того момента, как я начну шурудить, — а я думаю приехать в Минск где-то в 2011-м, годик надо будет покрутиться в Спорткомитете, посмотреть, как все устроено и как происходит. — А чего тянуть, давай сейчас дуй, нам только тебя и не хватает. Все какие-то вялые. А ты с инициативами, да еще и порядок собираешься навести. Очень простому народу такие идеи нравятся. — Не, пока нельзя. Надо второй зал в Америке построить, восстановить финансовое положение. Я ведь только развелся... — В деньгах много потерял после развода? — 50 процентов. По тамошним законам все, что имеешь, вплоть до кольца, делишь пополам. Полтора года разводились... — Это чье вообще решение было? — В самом начале — мое. А потом я как-то остыл, думаю, дождусь, когда дочка пойдет в колледж, я как раз второй зал построю, империю расширю немножко. Ну а потом уже жена больше активности проявляла. — То есть фраза о любви, произнесенная тобой в начале нашего разговора, имеет определенную историю... — Понимаешь, вроде бы думаешь, что знаешь человека как облупленного. И любовь была, и вообще много чего вместе прошли, но когда видишь, как он ведет себя во время развода, как борется за то, что не его, — аж противно иногда становилось. Хотя, с другой стороны, как же не его, если нажито в совместном браке? Будь добр, 50 процентов отдай. Жена даже хотела забрать половину моих золотых медалей. Мой адвокат встал и сказал: “Ребята, вы вообще... Он эти медали кровью и потом зарабатывал, и никакого отношения к совместно нажитому имуществу они не имеют!” Медали у меня, конечно, остались бы по-любому, но надо было бы деньги отдавать. А ты представь, сколько сейчас стоит медаль 92-го года? Тысяч 150. — То есть после развода ты рухнул на колени? — Да нет, просто очень хотелось расшириться, а сейчас денег на это не хватает. У меня занимается где-то 550 детишек, а так было бы в два раза больше. Если правильно вести бизнес, то в Америке на гимнастических клубах можно нормально зарабатывать. Хотя опять-таки очень многое зависит от того, где находится твой зал и какие в нем работают тренеры. — Кстати, какие у тебя работают тренеры? — Четыре русских, один болгарин, остальные американцы. — Не раз слышал, что ты не балуешь наших соотечественников высокими зарплатами... — Полная ерунда, они у меня зарабатывают неплохо. Я своих тренеров очень уважаю и всегда их прикрываю. Минимальная зарплата тренера — 36 тысяч долларов в год. Это не считая страховки и частных уроков, на которых они ежемесячно зарабатывают по 400-500 долларов наличными. А мой ассистент по мальчикам вообще получает 43 тысячи в год. — Какими-то другими видами бизнеса ты хотел бы заниматься? — С удовольствием! В прошлом году интересовался насчет перспективы открытия в Минске автомобильного салона. Но когда узнал, какие здесь налоги и что меня в итоге ждет, сразу решил от этой идеи отказаться. Если только через президента, его личная подпись может дать какие-то послабления, но я поговорил на эту тему и понял, что ее мне не пробить, никакие спортивные заслуги здесь не сработают. Еще хотел бы открыть небольшой ресторанчик — клуб в спортивном стиле, где можно было бы и поесть, и потанцевать. Правда, надо найти хорошее место, да и денег вложить. Думаю, полмиллиона уйдет как минимум. — Тебе еще нужно и знакомыми хорошими обзавестись, чтобы посодействовали в решении бумажных вопросов... — Это уж как у нас водится... А вот в Америке никого искать не надо. Зарегистрировал бизнес — открылся и работай, никто тебе мозги компостировать не будет. — Так это ж класс! — Не спорю. Но думаю, что здесь со знакомствами дело у меня пойдет лучше, чем в Америке без знакомств. (Довольно смеется.) — Кого ты готов сегодня зачислить в свою будущую — лондонскую, следует полагать, — команду? — Есть у меня и советники, и замы, но это все в уме, вслух пока об этом говорить рано. И вообще, мне нужны люди, которые будут что-то продвигать, говорить и посылать куда надо. — Извини, но таких, чтобы и говорить, и посылать, кроме тебя, я больше никого в нашей стране не знаю. За редким, конечно, исключением... — В этом-то и проблема... Хочется, чтобы рядом были не прихлебатели, а люди, которым верили бы так же, как и мне. Но пока мысли у меня главным образом о своем американском бизнесе. Там надо набрать команду, чтобы во втором зале работала четко как часы. Хотя особых проблем в этом не вижу — плати людям нормальные деньги, и все будет хорошо. — А что если взять да и перевести капиталы в родную страну? Право, как славно было бы инвестировать их в стремительно развивающуюся, как ты сам заметил, белорусскую экономику. Тебе за это грамоту, а может быть, даже и орден... — Ага, а с деньгами распрощаться, да? (Заразительно смеется.) — Какие ожидания связаны с гимнастическим турниром твоего имени, имевшем место быть в столичных “Трудовых резервах”? — Ну а чего от него ждать-то? Организация, конечно, советская, то есть никакая — не умеем мы делать из соревнований праздник в отличие от тех же американцев. Зато состав в этом году очень хороший подобрался. Восемь стран, которые можно причислить к законодателям мод в европейской гимнастике. Два олимпийских чемпиона, два — мировых и много чемпионов Европы. Это серьезно. — Ты пристально следишь за событиями, разворачивающимися в мировой гимнастике? — У меня своя гимнастика. В зале. — Ты ведь вроде собирался внедряться в международную федерацию. — Ага, Нелли Ким рассказала, как она мучается — так это председатель женского мирового техкома, считай, второй человек в гимнастике. Кошмар, говорит, никто тебя не слушается. Так к тому же еще и денег не платят. — А не боишься, что тебя здесь тоже потом никто слушаться не будет, пусть даже всего такого честного и некоррумпированного? — Конечно, боюсь. Я даже и не рассчитываю, что послушаются. Это только задумки. Пока лучше синичка в руке, чем орел в небе. Начнем с ресторанчика, а там посмотрим, как карта ляжет... Сергей ЩУРКО Источник:click here
полная версия страницы